Имя, фамилия
Edward Elric / Эдвард Элрик. Друзья и близкие частенько называют сокращенно: Edo / Эд.

Вид | Возраст | Социальный статус
Вид: человек обыкновенный.
Возраст: 15 полных лет.
Социальный статус: Государственный алхимик, майор.
Личное звание: Fullmetal alchemist / Цельнометаллический (Стальной) алхимик.

Внешность
Ма… ма… Невысокий парень, примерно 155 - 157 см ростом (знали бы вы, как тяжело это писать…), телосложение среднее, такое же, как у всех нормальных людей. Вес немного больше нормы, но на то есть веские причины. Вместо правой руки и левой ноги – стальные протезы, автоброня. Двигаются искусственные конечности почти так же, как настоящие, довольно прочные, но тяжеловаты. Впрочем, Эдвард уже давно с этим свыкся. Сам юноша прекрасно подготовлен физически, долгие годы упорных тренировок отображаются почти на всем теле: широких плечах, подтянутом торсе, икроножных мышцах и мышцах рук. При походке немного ссутуливается, привычно подаваясь корпусом чуть вперед.
Волосы  светлые, длиной до лопаток, пшеничного цвета. Лицо круглое, нездоровой худобой не страдающее. Эдвард не спешит показывать на лице каждую эмоцию, потому по обыкновению выглядит непоколебимо, даже мрачно. Глаза большие, выразительные, янтарно – желтого цвета. В них всегда проглядывается искра некоего энтузиазма, живости. Брови такого же цвета, как и волосы, всегда немного «нахмурены», поэтому, когда Эд смотрит исподлобья – эффект получается неоднозначный. Нос среднего размера, кончик которого чуть вздернут вверх. Разрез рта большой, губы узкие, а уголки чаще всего немного опущены. При улыбке на манер шакала обнажается верхний ряд белых зубов, который частенько норовят выбить враги.
Прическа Цельнометаллического – тема отдельная. В детстве был подстрижен под «горшок», оттуда до сих пор осталась одна особенность – рваная челка по боковым сторонам лица, скрывающая уши. Длинные волосы убираются либо в косу, либо в высокий хвост, а на самой верхушке головы каждый день старательно ставится небольшая «антенна». Зачем? Ну как же, Элрик старший считает, что с ней он кажется куда выше, чем… чем есть.
Одевается Цельнометаллический алхимик определенно по – своему. То, что одевается сверху, может быть в двух вариантах – либо это будет просто черная майка, либо сверху будет надет такой же темный пиджак, застегивающийся на что – то, отдаленно напоминающее брошь. Далее идут кожаные брюки черного цвета, надежно подкрепленные на талии широким коричневым ремнем. К ремню подсоединена тонкая серебряная цепочка, уходящая в левый карман брюк. Если её выудить оттуда – Вы сможете увидеть круглые часы из серебра, на крышке которых изображена гексаграмма, это и есть свидетельство о том, что Эдвард – государственный алхимик. Ботинки (в них заправляются брюки) темного цвета, из натуральной кожи. Подошва толстая, очень прочная, при всем при том, походку все же не утяжеляет. Поверх майки и брюк нередко одет красный плащ с капюшоном, на спине которого изображен знак Фламеля.
Татуировок нет, серьги, кольца и подвески так же отсутствуют. Есть только несколько шрамов на теле, как последствие присоединения протеза в самый первый раз (правая рука у Эда отсутствует полностью, посему автоброня крепится к специальному стальному блоку, имитирующему плечо и вживленному прямо в кожу. На месте, где соединяется протез с живым остатком левой ноги тоже есть шрамы, словно от ожогов).

Характер
Давайте попробуем разобрать все по винтикам (Уинри, пожалуйста, положи ключ на место, я не это имел в виду…)
Пожалуй, для начала стоит вспомнить, что Эд ещё ребенок. Но ребенок весьма своеобразный. Не сказать, что он – это категоричный парадокс, которого в природе не должно существовать, но несколько удивляющих особенностей при нем есть.
Он капризный и вредный. Если и слушает чьи – то советы, то в итоге улавливает лишь половину и действует всегда только по – своему, неважно кому тем самым идет наперекор. Если ему говорят делать или говорить то, чего он сам не хочет – кричать, заставлять, всячески принуждать бесполезно, не тратьте силы и время. При том, его даже не волнует, какие последствия все это повлечет за собой. Вместе с тем искренен и имеет привычку говорить все, как есть. Он не станет лгать, не станет придумывать какие – то нелепые отговорки, даже если говорить правду будет очень сложно, может лишь промолчать и постараться сменить тему. Но в играх обстоятельства все же другие, Эд вполне нормально относится к шулерству, к которому сам же прибегает, при надобности мухлюет в спорах, нарочно сбивает правильный ход игры. Да – да, противный мальчишка, совершенно несносный. К этому списку, как в плюс, ленивый. Те вещи, которые считает не принципиальными, выполняет либо с большим трудом, перешагивая через себя, либо не делает вообще. Очень импульсивен, мгновенно закипает от злости и тут же взрывается, неумолимо устраняя «очаг возгорания». В такие моменты Цельнометаллический теряет голову настолько, что так же дико может броситься и на врага, разрывая того на части, или, хотя бы, пытаясь это сделать. Упрямый, словно настоящий осел. Лоб об стенку расшибет, переломает все протезы, изваляется в грязи и перебьет всех, кого может и не может – но к цели своей непременно придет. Кутано – путаными дорогами, тернистыми лесами, через толпы желающих насолить – Эд не остановится ни перед чем. У него громкий, рано огрубевший голос… поэтому если Вы слышите с его стороны откровенный, звенящий хохот и он режет Ваш слух – это нормально. Старший Элрик сдерживает лишь грусть, в остальном же привык высвобождаться на полную. Вкусы его неординарны. Он любит кожу, что – нибудь крепкое, темное и тяжелое. Если это, к примеру, те же карманные часы, то пусть на их крышке будет грозный череп с костями, или если говорить о машинах, то она обязательно должна иметь яркий окрас и своеобразный «тюнинг». Хитер. Во всем и всегда. С помощью хитрости и смекалки он может обвести вокруг пальца врагов, неплохо притвориться покорным, задобрить разозлившегося (ту же Уинри, например), вовремя для себя исчезнуть откуда – нибудь или от кого – либо, придумать скользкий, но вполне разумный план и ещё множество всего, в зависимости от того, какая ситуация предстанет перед лицом. В общем и целом, Эдвард действительно как дитя, не правда ли..?
А теперь давайте взглянем на него с немного другой стороны, копнем глубже. Благодаря целому каскаду значимых событий с самого раннего детства, Эд быстро повзрослел. Он трезво смотрит на мир, старается всячески соответствовать его развитию и уже полностью привык к тому, что за выживание нужно бороться. У него определенная манера общения, к людям зачастую относится недоверчиво, с осторожностью. Очень редко улыбается, однако зрительных контактов не избегает. Смотрит напрямую, порой даже не моргая и уж тем более, не отводя глаз в сторону. Истинные чувства при незнакомых людях привык прятать, не закрывается полностью лишь от самых дорогих. Грусть и уныние давит на корню, изничтожая, как только может, ибо взращенная самостоятельно гордость не позволяет прилюдно показывать данные чувства. Быстро учится, схватывая информацию на лету и добывая из неё нечто полезное для себя. Много и упорно читает, делает нужные вычисления, выносит определенные выводы, тем самым наполняя свою голову ценными знаниями, которые, как он считает, завсегда пригодятся. Если нужно, переступает через себя, оттуда высокая моральная сила и выносливость. Если Эд пожелает, он отторгнет саму смерть, приложив максимум усилий и лишь только поверив в себя. Да, он верит в то, что люди способны на очень и очень многое. Верен не только каждому своему делу, но и обетам, которые когда – либо давал. Серьезно, скрепляя слова собственным сердцем. И если уж обещание дано, то старший Элрик обязательно его выполнит, во  что бы то ни стало, даже если обещание совсем маленькое. Беспрекословно предан тем, кого любит и дорожит. Участлив и дружелюбен. Для Эдварда не так уж сложно завязать новое знакомство и лучше узнать человека, позже уже определившись, получится что – либо или нет. Предательства не терпит и инициатора смуты готов удавить собственными руками, без единой жалости. К слову, отношения для парнишки – отдельная ветвь. Он очень ценит дружбу, всегда готов прийти на помощь, спасти друга, даже ценой собственной жизни. Для него это очевидно, свою не так жалко, как жизнь того, с кем ты знаком и кто тебе по – настоящему дорог. Безумно любит младшего брата, всегда старается лишь для его блага и очень переживает, если что – то не так… пусть даже не показывая. В конце концов, единственный родной человек… Любит бабушку Пинако , учителя, Уинри. Пусть список дорогих людей так мал, все же – это его искреннее счастье. Эд был бы гораздо слабее, гораздо уязвимее и жестче – если бы не все те, кто окружал его с самого рождения. Он всегда помнит и слепо любит.
Несколько фактов: не любит… нет, ненавидит, просто на дух не переносит, когда его называют маленьким, фасолиной, коротышкой и пр.; любит детей, быстро находя с ними общий язык; не разделяет отношений с людьми и существами прочих рас на отдельные части, ко всем относится одинаково; обязательно залезет туда, куда нельзя; щедрый, за клочок полезной информации, к примеру, может отвалить кругленькую сумму, даже не задумываясь над этим; любит животных, но относится к ним с осторожностью; любит милых и скромных девушек; умеет найти силы, чтобы признать поражение; считает должным подбодрить упавшего духом и по возможности устранить источник смятения; может заверить себя даже в том, чего на самом деле нет, так как порой это просто необходимо; слепо стремится вперед, закрывая глаза на все трудности и расправляясь с ними даже без малейшего процента имеющихся сил.

Биография
«Тысяча восемьсот девяносто девятый год, третье февраля – тогда я появился на свет. Моим отцом был уважаемый человек, талантливый алхимик Ван Хоэнхайм, а матерью красивая и великодушная женщина – Триша Элрик. Местом рождения стал маленький городок на востоке Аместриса – Ризенбург. Никакого престижа в проживании там нет, местные жители зарабатывали на жизнь тем, что содержали участки, на которых выращивали овощи да разводили различный скот, изредка продавая доход с него в город. Но как бы там ни было, это моя Родина, мой дом. Знаете, я был по – настоящему счастлив... Ведь у меня была настоящая, любящая семья. Отец, младший брат Альфонс, мать… Стоит ли говорить, что я любил эту женщину больше всего на свете? До сих пор помню её теплые руки, нежную улыбку, тихий, гармоничный голос. Альфонс был всего на год младше меня, и уже тогда, будучи четырехлетним карапузом, я понимал, что как старший брат, должен приглядывать за ним, обучать всему тому, что умею сам. Хотя… что я в те годы умел? Ходить с трудом да забавно мычать, вызывая на прекрасном лице матери неподдельную радостную улыбку.
Все было прекрасно, словно в сказке. Отец сделал нам качели во дворе, выстрогал пару деревянных мечей, мама шила различную одежду и всегда заботилась о том, чтобы мы были опрятные и сытые. А я с братом постоянно находился в движении, мы играли, гуляли по окрестностям нашего городка, частенько шалили, крайне редко попадаясь с поличным и многое – многое другое. Конечно, все было бы совершенно по – другому, если бы однажды утром мы не увидели отца на пороге нашего дома, который как будто бы собирался куда – то. И это действительно было так. Он ушел, ушел навсегда, оставив и маму, и нас на свободное существование. Никогда не прощу ему этого, и буду всегда злиться за этот поступок как тогда, когда только начал осознавать содеянное им. Мать стала воспитывать нас одна, и, не смотря на то, что мы с братом никогда не видели её слез, лишь теплую искреннюю улыбку, все – таки глазами она выдавала себя. Она действительно любила непутевого отца, и все время ждала его, часто проводя время у окна, всматриваясь в узкую тропинку, ведущую к порогу нашего дома. Мы с братом упорно старались не давать ей скучать, помогая по дому (носили овощи с огорода, рубили дрова(от этого занятия я частенько отлынивал)), отвлекая смехом, шутками и новыми достижениями. Да, Вы не ошиблись, читая последнюю строку. Спустя некоторое время после ухода отца, я и Ал проникли к нему в кабинет, найдя странные письма, адресованные отцу, его многочисленные собрания книг, собственные статьи и разные рисунки каких – то замысловатых кругов. То оказалось наукой алхимией, что так быстро поглотила наши умы и заставила заняться её изучением с жадным интересом. Жизнь продолжалась. Наша мать, Триша все так же старательно поддерживала чистоту и уют в доме, ухаживала за нами, воспитывала, а помогала ей в этом старенькая соседка, всю свою жизнь посвятившая изготовлению автоброни - Пинако Рокбелл. Мы звали её просто бабушка Пинако, так же, впрочем, как звала её маленькая внучка Уинри. Эту светловолосую девчушку я запомнил ещё с самой первой встречи, у неё были большие ярко-синие глаза и такая же искренняя улыбка, как у мамы. Её родители работали врачами и когда пришло время Ишварской войны, они ушли, чтобы помогать раненым, но… не вернулись. С тех пор, Уинри стала жить с бабушкой, постепенно начиная обучаться полезной профессии автомеханика. И я, и Альфонс быстро подружились с ней, каждый день вместе гуляя и проводя время в играх. Вечерами мы вместе с мамой часто приходили к Рокбелл в гости, замечательно проводя время. В один из вечеров мы с Алом решили сделать подарок для Уинри, вычитав из книг способ создания тряпичной куклы. Глупенькая, она тогда так сильно испугалась свечения от большого круга, что убежала к бабушке в слезах.
Альфонс и я уже почти смирились с уходом отца, ведь нам было безумно хорошо жить с матерью, но… Однажды мы возвращались домой с нашего участка, собрав очередной овощной урожай для мамы. Я переступил порог первым, от нахлынувшего удивления и страха выронив все то, что нес. Мать лежала на полу, едва ли дыша и покрывшись испариной. Альфонс в панике бросился к бабушке, чтобы позвать её на помощь, чтобы хоть как – то помочь маме. Мы до последнего верили, что она поправится, что все обязательно будет хорошо. Она постоянно находилась в постели и мы оба были подле неё, забросив все игры и прочтение книг. Её не стало в июне 1904 года. Наше потрясение не просто опустошило весь разум, мы будто бы умерли и остались на земле бесплотными призраками… Нестерпимая боль продолжалась слишком долго, слишком сильно. Перед могилой матери мы с Альфонсо пообещали друг другу, что обязательно воскресим её, воспользовавшись великой алхимией. Порешив, что кроме нас об этом знать не нужно больше никому, мы каждый день приходили от дома Рокбелл в свой опустевший дом, зачитываясь книгами и исследованиями отца. Вскоре у нас появилось что – то, сыгравшее роль отвлекающего маневра. В Ризенбурге проходил сезон дождей и местная река вышла с берегов, грозясь затопить плодоносные поля. Мы с Алом побежали на прорвавшуюся плотину, где были сотни людей, напряженно решающие, что же с этим делать. И тут мы увидели её. Она оказалась здесь случайно, судя по всему, проездом. Обыкновенная хрупкая женщина с невозмутимым выражением лица сделал новую плотину за каких – то пару минут, тут же на корню решив проблему. Она воспользовалась алхимией, ведь этот свод рук и течение реакции мы с братом давно уже знали, как свои пять пальцев. Виртуозно, просто идеально. Стремглав бросившись за ней, мы умоляли её стать нашим учителем, дать нам те великие знания, которыми обладала она сама. Только когда она узнала, что мы беспризорники и идти нам все равно некуда, тогда мы стали числиться как её ученики. Пришлось переехать вместе с ней в другой город, Дублис, где нам предстояло начать учиться. Сначала мы жили месяц в её доме, каждый Божий день изматываясь на тренировках чуть ли не до потери сознания. Если ты не успел увернуться от удара ногой или рукой – это целиком твоя вина. Развивай скорость, развивай силу и ловкость. Для нас это казалось святыней, тем испытанием, которое мы обязательно должны были выдержать. А когда мы вдруг начинали драться с Альфонсом повздоривши ( такое случалось очень часто на протяжении всей нашей жизни) учитель просто избивала нас до полусмерти, чем, собственно, учила быть вместе и не обращать внимание на мелочи. Жестоко, но эффективно. Мы прошли всего одно испытание, тем самым доказав ей, что она смогла научить нас всему тому, что хотела преподать. Я и брат месяц жили на необитаемом острове, отчаянно пытаясь выжить. Для этого нам пришлось научиться ловить рыбу, охотиться на мелких животных, строить хижины и делать ловушки. К концу месяца мы уже свыклись с дикой жизнью, а она… она была приятно удивлена. Эти несколько месяцев на некоторую долю притупили боль утраты в наших сердцах, но не загасили желание вернуть нашу мать к жизни. После того, как мы вернулись на родину, в Ризенбург, произошло осуществление задуманного…
35 литров воды, 20 килограмм углерода, 4 литра аммиака, 1,5 килограмма оксида кальция, 800 грамм фосфора, 250 грамм соли, селитры — 100 грамм, 80 грамм серы, 7,5 грамм фтора, 5 граммов железа и 3 грамма кремния. Плюс ещё 15 элементов. Нам казалось, что время, когда мы должны были возродить мать – уже пришло. Так же казалось, что и двух капель нашей крови будет достаточно для преобразования человека… Но этим самым мы нарушили главный закон алхимии: Равноценный Обмен. Если ты хочешь получить что – либо, ты должен отдать что – либо взамен. Мы не ошиблись в круге, и не должны были ошибиться в ингредиентах. Все началось так, как мы и предполагали, но конец перевернул этот мир для нас окончательно. В процессе сильнейшей реакции и поглощаемых наши тела сгустков энергии я едва ли мог оставаться в сознании, вдруг услышав пронзительный вопль Альфонса. Подняв мутные глаза, я увидел, что его тело просто растворяется в ослепительном свете, исходящем от круга, но ничего не мог сделать… Уже ничего. Почувствовав резкую, нестерпимую боль, я окинул взглядом левую ногу, тут же с ужасом понимая, что её больше нет. Трансмутационный процесс забрал ее практически всю, как будто бы просто вырвав. От огромной потери крови я едва ли соображал, единственной закрепленной в голове мыслью оставалось лишь то, что мой брат сейчас исчезнет и я должен спасти его, пока не поздно, пока его не забрали совсем. Умываясь кровью, и слезами, я с трудом вспомнил формулу прикрепления души и, уронив огромный старый доспех, стоящий у стены, нарисовал в нем преобразовательный круг собственной кровью. Чудовищная боль поразила и правую руку, я просто упал навзничь после реакции и больше не помню ничего. Кроме… какого – то странного…сна..? Да, тогда мне именно так и показалось. Я был везде и одновременно нигде. Кто – то говорил со мной, насмехался, разрывал мое тело на миллионы и миллионы частиц, развеивая их по всему бесформенному, несуществующему пространству. Сколько я был там? Кто говорил со мной? Едва ли помню, но абсолютно ничего об этом не знаю.
Когда я очнулся, то сразу же узнал обо всех последствиях нашего с Алом преобразования. Первым вопросом было то, что стало с нашей матерью… было воистину больно слышать и осознавать, что у нас ничего не вышло. Ничего… Вместо человеческого обличья теперь мой брат стал душой, заключенной в жестяные доспехи, не чувствующие ни боли, ни голода, ни усталости. А я… А у меня теперь не было щедрой половины тела. Уинри постоянно плакала, а в глаза бабушки я боялся смотреть даже мельком. Впервые в жизни я на самом деле пожелал оказаться мертвым, чтобы больше не чувствовать ничего, чтобы не ощущать этого посекундного «Ада». Жизнь утеряла всякий смысл. Я ничего не мог, ничего не хотел. Просто сидел целыми днями в коляске и смотрел то в потолок, то  через окно совершенно пустыми, тусклыми глазами. Моя жизнь окончена, а жизнь брата я угробил собственными руками. Я ненавидел себя. Я ненавидел каждую частичку своего тела, своего разума за то, что сотворил. Все, чего мне хотелось, поскорее расплатиться за все свои грехи в Аду. Мне там самое место.
Спустя пару месяцев, в один из осенних дней к нам в дом пришел некий Рой Мустанг, военный, государственный алхимик из Аместриса. Он интересовался трансмутацией, что мы с Альфонсом совершили. Бабушка Пинако сначала отвела его в дом, где все произошло, ответила на все интересующие его вопросы и, наконец, привела его ко мне, как к инициатору всего этого. Помню, как он взял меня за грудки и посмотрел с такой злостью, с которой прежде я никогда не сталкивался. Он яростно тряс меня и кричал о том, что нельзя было воскрешать мать, что мертвых уже не вернуть. Он думал, что я не осознал этого? Хм… Возможно, что я и правда тогда в полной мере не осознавал этого. Уходя он лишь коротко бросил, что если я захочу, то смогу стать государственным алхимиком, так как у меня есть особенные возможности. После этого визита я стал все переосмыслять. С трудом сдерживая вновь нарастающую боль, я собрал все то, что имел на данный момент, осознал то, что могу сделать и вдруг… нашел в себе новые силы жить. Да, мои глаза снова обрели живой блеск, сердце забилось куда живее и отчетливей, я загорелся новой целью. Я хочу вернуть брату тело, я хочу снова стать полноценным человеком, ходить на двух ногах, уметь быстро бегать и драться. Я хочу жить полной жизнью! И я буду ей жить!
Уже через пару дней я сказал бабушке Пинако, чтобы она изготовила для меня протезы. Она лишь покачала головой, предупредила о возможных последствиях и занялась работой. Ей хватило срока меньше недели, ведь при ней была Уинри, которая загорелась желанием помочь, как только услышала о моих планах. С ногой особых проблем не возникло, а вот рука была удалена полностью, потому конструировать протез пришлось учитывая плечевую пластину, к которой мог бы крепиться протез в дальнейшем. Боль была дичайшей, когда металлические части тончайшими проводами и зажимами подсоединяли к живым нервам и суставам. Ещё в самом начале бабушка Пинако сказала мне, что взрослые люди от этой боли кричат в исступлении и ещё неделю не могут молча терпеть все ощущения. Я лишь стискивал зубы и предавался мечтам о том, что скоро встану на ноги и смогу наконец – то вспомнить все, когда - выученное с помощью учителя. «Терпеть, молча, упорно терпеть, ни звука, не смей» – повторял я себе. Вскоре я привык к этому вяжуще – колющему ощущению и почти не обращал внимания. Почему? Это ничто по сравнению с тем, что я испытал ранее. Бабушка и Уинри в один голос затвердили, что на реабилитацию понадобится 3 года, но мне хватило всего года.
У меня не было столько времени на бездействие. Я должен был обязательно восстановиться в кратчайшие сроки, встать на ноги и идти к своей цели, которую не так давно обрел. «Вернуть себе и брату наши прежние тела» - моя новая звезда на небе мира, мой смысл жизни. Способ, которым можно осуществить поставленную задачу – философский камень, с самого своего появления нашумевший во всем мире своей неограниченной силой. Он так же не поддается Закону Равноценного Обмена, чем привлекает ещё больше. Мы должны найти его. И если даже камня не существует, мы найдем способ создать его. Все обязательно получится.
За год мои протезы синхронизировались с живыми частями тела, и я смог управлять ими в идеале. Это стало сигналом к тому, что нам с братом пора было отправляться в Централ (столица Аместриса), чтобы получить звание государственного алхимика. Периодически люди с того города приезжали навестить нас во главе с Мустангом, в последствии чего я узнал таких людей как лейтенанта Хоукай, майора Маеса Хьюза, прапорщика Фармана, старшину Фьюри, лейтенанта Хавока и лейтенанта Бреда. Знаете, иногда нужно затягивать ремни на своей воле потуже, чтобы в конце концов, не сорваться с петли. 3 октября 1911 года мы сожгли свой дом и вместе с ним все свои ошибки. Теперь нам некуда было возвращаться, дом, где ждёт семья стал лишь прахом, который тут же развеял холодный ветер. Незадолго до отъезда я послал письмо полковнику Рою Мустангу о желании сдать экзамен, на что он дал согласие и предупредил, что кроме него и фюрера никто не знает о нашей беде с телами, посему пришлось пустить легенду о том, что я утерял свои конечности на Ишварской войне, а брат просто носит доспехи. Странно было все это, но уже неважно. Мустанг к нашему прибытию уже успел позаботиться о нашем временном месте жительства и непосредственном учителе. Скрепляющий жизни алхимик, Шу Такер, первый государственный алхимик, которому удалось создать говорящую и понимающую человеческую речь химеру. Это у него нам предстояла неделя подготовки к экзамену и у него, оказывается, подрастала прекрасная маленькая дочурка Нина. Я был в восторге от его заслуг и его доброй, милой дочки… а их огромный белый пес Александр, похоже, был в восторге от меня, постоянно напрыгивая на спину и, понятное дело, сбивая с ног прямо лицом в землю. Неделя пролетела незаметно, но весело, за это время мы успели прочесть огромное количество книг, наиграться с Ниной и Александром и показать этой маленькой девочке обыкновенные чудеса под названием «алхимия». Шу так же читал множество книг и делал вычисления, чтобы сдать ежегодную аттестацию для государственных алхимиков. И я не сомневался в его таланте, в этот раз он сделает говорящую химеру и покажет её нам, он обещал! Я знал, что сдам и так же знал, что вскоре придется оставить дом Такеров, чтобы отправляться в путешествие, на поиски философского камня. Уже заранее чувствовал, как буду скучать по маленькой «сестренке»… А ведь я действительно сдал! Серебряные часы, на крышке которых изображена гексаграмма – отныне мое подлинное свидетельство. Плюс к этой радости у меня появилось собственное имя при армии государственных алхимиков, сам фюрер нарек меня «Цельнометаллическим». Расстроен был лишь Альфонс, как оказалось, для него не представляется возможным сдать экзамен по причине своего тела, а вернее, его отсутствия. Но ты ведь помнишь, брат? Я сказал, что всю работу цепного пса буду делать сам, так будет даже лучше.
Уже на следующее утро после дня моей сдачи экзаменов мы должны были увидеть химеру, которую мистер Такер сделает для аттестации… И он сделал её. За что я его больше никогда не прощу. Ни-ко-гда. Этот ублюдок использовал собственную дочь и её любимую собаку, чтобы создать говорящее существо. Пожалуй, я страдал так же сильно только тогда, когда узнал о смерти матери. Второй, по – настоящему дорогой мне человек был уничтожен. Я запомнил это на всю жизнь, я запомнил её наивные глаза, жалобный голос и то, что её вскоре не стало. И Нину, и её отца убил Шрам, чертов охотник за государственными алхимиками и ишварит – мститель. Ему Нину я так же люто никогда не прощу.
Продолжить двигаться вперед нас с братом заставило только время, которое не вернуть назад. Мы стали в каком – то смысле забываться путешествиями в разные города, знакомиться с разными людьми, например, в светлом городе Леоре, где пришлось разбираться насчет философского камня, мы завязали хорошие дружеские отношения с девушкой Розой, в Юсвелле я смог подружиться со всеми жителями и обустроить для них более лучшую жизнь, Ксенотайм был так же интересен. Я повидал уже очень многое и ещё столько же смогу увидеть. У нас есть цель, которая ведет вперед. И я должен её достичь хотя бы ради всех тех, кто дорог мне. Не останавливаться ни перед чем, не опускать руки, идти только вперед. Я обещаю.»

Умения
- Преобразования без алхимического круга. В отличие от многих других алхимиков может осуществлять трансмутацию различных веществ вместо одного (сталь, вода, камень, стекло, дерево и пр.)
- Мастер рукопашного боя (спасибо учителю). Крайне подвижен, является достаточно трудной мишенью даже для опытного бойца/стрелка.
- Преобразование стального щитка на ручном протезе в клинок (порой в весьма устрашающие формы). Изменение протеза может быть как в защитных целях, так и на случай атаки. Может осуществлять частичный ремонт брони, заращивая трещины и вмятины при помощи различных изделий из стали.
- Обладает обширными знаниями в физике, химии, механике, анатомии, так же имеются некоторые знания по части мифов и легенд. Ознакомлен с методами оказания первой медицинской помощи при ранениях, в том числе, и с помощью алхимии.

Связь
E – mail: eduardo-san@mail.ru
ICQ: 409955269
Skype: hertagramm